Александр Гинцбург, доктор биологических наук, директор НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи, академик РАМН
Заявил, что их разработанная вакцина абсолютно безопасна. Все девочки и мальчики, все сотрудники института вакцинированы. По его мнению, возбудитель ковида очень коварен. Он не всегда и не сразу заявляет о себе. Может вообще не проявиться. А его носитель между тем эпидемически опасен: он других заражает. И с этой угрозой придется жить до тех пор, пока все не будут провакцинированы.
На вопрос журналиста: «Вот грипп приходит каждый год. И каждый год разрабатывается вакцина. Ковид тоже будет каждый год? И каждый раз против него потребуется новая вакцина?», Гинцбург ответил: «По всей видимости, ковид с нами на всю оставшуюся жизнь. Надо ли будет менять вакцину или не надо... Однозначно сейчас на этот вопрос могут ответить, как я уже неоднократно говорил, два человека. Но с ними не поговоришь, потому что это Господь Бог и Чарлз Дарвин. Придется годика полтора подождать. Есть два варианта. Первый — как с вирусом гриппа. Когда придется раз в два года антигенный состав вакцины менять. Ничего страшного в этом. Потому что человечество уже выработало не только научные, но даже и организационные принципы. Которые позволяют заранее предвидеть антигенный состав вновь появляющихся штаммов гриппа и вовремя делать вакцину. Второй — как с вирусом оспы. Но как это пойдет? Поймем через год-полтора.»
В Народной газете «Аргументы недели» 16 декабря была опубликована статья «Дайте врачам быть врачами!», где разговор велся с доктором медицинских наук, русским профессором Игорем Гундаровым.
Профессор сообщил читателям буквально следующее: «На самом деле SARS-СоV-2 — очень слабый вирус. Оценка деятельности антиковидного штаба — твёрдая двойка. Полностью обозначилось плачевное состояние здравоохранения и управления в кризисной ситуации. Я провёл анализ и вычленил три-четыре грубейших ошибки и хотел бы на них остановиться. Первая ошибка. Учёных-медиков отстранили от принятия решений. Кто вошёл в штаб борьбы с эпидемией? Председатель Голикова. Она разбирается в вирусологии, эпидемиологии? Кто в составе штаба из 12 человек? Председатель Голикова. Попова — санитарный врач. Дальше — замминистра внутренних дел. Представители следующих ведомств: ветеринарный надзор, Министерство транспорта, Министерство по гражданской обороне, замминистра иностранных дел, замдиректора Службы внешней разведки, генеральный директор «Аэрофлота»... Зачем всё это? А где вирусологи? Где эпидемиологи? Нет ни одного. Представьте — военные действия, а в Генеральном штабе нет ни одного военного.
Игорь Гундаров, доктор медицинских наук, профессор, специалист в области эпидемиологии и медицинской статистики
У меня есть статистика смертности по дням по всему миру. Я сравнил её с данными по России. Удивительные данные. Высокие уровни смертности со вторника по субботу, как башни, чередуются с провалами в воскресенье и понедельник. Спад — примерно на треть. И так — постоянно всё ковидное время. Моя версия — это результат ошибочного лечения. Мы начинаем лечить препаратами, которые вам принимать не нужно. Человек справился бы сам. Крупнейший пульмонолог, директор Пульмонологического центра Федерального медико-биологического агентства Аверьянов говорит, что 80% больных ОРВИ не нуждаются в лечении. Организм обладает мощнейшими защитными возможностями и в состоянии преодолеть болезнь сам. «У большинства пациентов — это примерно 80% больных — после внедрения SARS-СоV-2 в организме иммунная система путём естественного своего действия преодолевает инфекцию, человек выздоравливает без всякого нашего вмешательства или несмотря на него. Не трогайте больных, дайте защитным средствам организма работать самим. Чем мы лечим ковид? Гидроксихлорохин. Это противомалярийный препарат, он оказывает крайне негативное действие, подавляет иммунную систему. Он реально требуется от силы 3—5% пациентов, у которых начался цитокиновый шторм, то есть организм слишком активно вырабатывает иммунитет. Остальные 95—97% больных мы этим препаратом гробим. Второе из рекомендаций Минздрава — азитромицин. Сильнейший препарат с широким спектром действия. Зачем назначать его на первом этапе? У него огромное количество побочных эффектов! Аверьянов чётко говорит: «Сегодня не существует ни одного лекарственного препарата или метода, который мог бы остановить вирус, его прогрессирование и разрушительное действие. Через неделю после приёма лопинавира и ритонавира у каждого второго пациента происходят тяжелейшие токсические реакции». Если сказать грубо, но честно, мы убиваем каждого третьего. Мы виноваты в смерти каждого третьего, выжившего в первые три дня болезни.
Вторая грубейшая ошибка — нас, врачей, превратили в официантов «что изволите». Нам запретили думать. Помню, несколько лет назад Вероника Скворцова с гордостью докладывала — мы разработали 20 тысяч стандартов! Какое прекрасное достижение! Зачем думать? К вам приходит пациент, вы открывайте стандарты, там всё написано, тыкаете пальцем и назначаете лечение. Я помню, когда работал в ординатуре и наш профессор, великолепный терапевт Рафалович говорил так: «В сложных случаях приглашайте консультантов-профессоров, но их мнение — это всего лишь их мнение. Вы можете проигнорировать всё, что они сказали и поступить так, как считаете нужным». В медицине лечащий врач как первый пилот в авиалайнере. Он один отвечает за всё, за жизнь и здоровье пациента. Заставлять его поступать так, как считает Минздрав, а не он сам, — это преступление. А нас сейчас ввели в такие рамки, что если я не буду делать, что мне приказали, я лишусь места.
И третья ошибка это организация здравоохранения. Ковид подвёл черту под эпохой «эффективных менеджеров». Они умеют считать деньги. Больше ничего. А здесь нужно знать предмет. И как только ты ввёл на старте директивные «расширенные критерии госпитализации» — всё. Ты заблокировал работу «скорой», перегрузил все стационары, коек не хватает, из-за этого открывают стационары, в которых гуляет инфекция. И понеслась эпидемия, запущенная твоими собственными руками, запущенная пресловутой «оптимизацией».Сейчас Голикова рулит противоковидным штабом. Но под её руководством под красивое слово «оптимизация» было сокращено 60% инфекционного коечного фонда.
Так, заочно прошёл спор между биологом и медиком. Кто из них прав, покажет время.